Александр Чучалин, академик РАН, главный терапевт-пульмонолог Минздрава России, директор ФГБУ НИИ пульмонологии ФМБА России, председатель правления Российского Респираторного Общества, рассказал АиФ.ru о проблемах, с которыми сегодня сталкивается каждый пациент.
Лидия Юдина, АиФ.ru: Александр Григорьевич, насколько система здравоохранения в стране отвечает современным запросам?
Александр Чучалин: Российское здравоохранение всегда славилось своими традициями. Мало кто знает, что в основу Мирового кодекса врача, составленного в Америке, легла книга русского доктора Викентия Вересаева , написанная в России в 1903 году. Советская модель здравоохранения, которая базировалась на трёх китах — профилактике, первичной медпомощи и санитарно-эпидемиологической службе — была рекомендована ВОЗ для использования в других странах.
Цель нынешних реформ здравоохранения благая: создание социально адаптированной медицинской помощи. Направление правильное, однако то, как оно реализуется на практике, вызывает много вопросов. Люди растеряны: врачебная помощь стала менее доступной, и пациенты порой не знают, куда идти и что положено бесплатно, а за что нужно платить деньги.
Между тем в России есть места, где мечта уже воплотилась в жизнь. Я только что вернулся из Татарстана. Средняя продолжительность жизни в республике приблизилась к обозначенной в майских указах президента (72,5 года). Смертность от инфаркта миокарда — одна из самых низких в стране и в мире (7%). Материнская и младенческая смертность — практически нулевая. Этого удалось добиться благодаря тому, что акцент был сделан не на развитие высоких медицинских технологий, а на первичное звено: на обычные поликлиники.
Нужно понимать, что коммерческая медицина ни при каких условиях не сможет заменить государственную систему здравоохранения. Это показывает и опыт западных стран, и уже имеющийся российский опыт.
— Удовлетворяется ли потребность в образованных специалистах?
— Образованных специалистов в стране недостаточно. В НИИ пульмонологии мы задались целью подготовить молодых специалистов, соответствующих западным стандартам. Экзамен по международной системе «Гермес» смогли сдать только четверо из подготовленных врачей. Если в восьмидесятые годы пульмонологов в России было 4500, то сейчас осталось 2500. Отделения пульмонологии сегодня есть даже не в каждой областной больнице.
К тому же у нас пульмонология и фтизиатрия (область медицины, изучающая туберкулёз) существуют отдельно. Во всём мире этим занимаются врачи одной специальности.
— Пневмония — самое частое и самое опасное осложнение гриппа. Несмотря на все достижения медицины, смертность от пневмонии остаётся очень высокой (до 12%). Почему люди выживали после пневмонии в XIX веке, когда ещё не было антибиотиков, и умирают в XXI?
— Раньше пневмонии протекали по-другому. В частности, в лекциях Боткина 1892 года описание пневмонии отличается от того, что врачи наблюдают сейчас. К тому же при воспалениях лёгких огромное значение имеют методы ухода, в некоторых случаях они успешно заменяют лекарственную терапию. Так, архимандрит Тихон Шевкунов в книге «Несвятые святые» описывает, как старый монах вылечил его от пневмонии за одну ночь, прогрев на русской печи.
Но, если судить объективно, врачи серьёзно продвинулись в лечении пневмонии: сегодня от воспаления лёгких люди умирают гораздо реже, чем 30-50 лет назад, и на порядок реже, чем в XIX веке. Однако появились новые возбудители и новые формы болезни, которых раньше не было, поэтому пневмония до сих пор остаётся серьёзным заболеванием с высоким уровнем смертности.
— Диагноз «пневмония» зачастую ставят не терапевты и пульмонологи, а патологоанатомы...
— Диагностика — ахиллесова пята пневмонии. Воспаление лёгких ежегодно переносят более 1 млн человек, а своевременно узнают свой диагноз только 500-600 тыс. Многие переносят болезнь на ногах (пневмония может протекать без температуры, а кашель многие не считают поводом для обращения к врачу). Нередко болезнь пропускают и врачи: не всегда пневмонию можно расслышать стетоскопом и разглядеть на рентгенограмме (если очаг находится в части лёгкого, которая предлежит к диафрагме). Золотой стандарт диагностики включает в себя общий и биохимический анализ крови, анализ мочи, рентген органов грудной клетки. К сожалению, это производится не всегда.
Помимо этого, у нас катастрофически не хватает специализированных стационаров интенсивной пульмонологии, куда должны направляться больные с осложнённой пневмонией: в стране их можно пересчитать по пальцам. Вместо этого пациенты попадают в обычную реанимацию, где нет оборудования и специалистов нужной квалификации.
— Почему одни заболевают пневмонией, а другие — нет?
— Пневмония — это всегда признак сниженного иммунитета. Здоровый иммунитет способен справиться и не пропустить инфекцию внутрь организма.
— Пневмонию вызывают множество возбудителей, почему врачи назначают лечение «на глазок»?
— Доктор ориентируется на ситуацию в регионе, клинические проявления болезни и особенности пациента. Для молодых людей характерна микоплазменная пневмония, влюблённые чаще страдают пневмонией, вызванной хламидиями (которые передаются при поцелуях). Но в последние годы появились новые возбудители, которые раньше не считались патогенными. Конечно, назначить правильное лечение может только врач высокой квалификации. А таких у нас пока немного.
— Правда ли, что от болезней лёгких могут защитить занятия спортом и пение?
— Экстремальные спортивные нагрузки никак не могут служить защитой от пневмонии. Певцы не напрасно кутаются в меха: они боятся любой простуды. Профессиональная особенность певцов — расширение дыхательных путей, из-за которого они склонны к простудным и бронхолёгочным заболеваниям.
Пневмония связана с эволюционным механизмом очистки дыхательных путей от веществ, поступающих в дыхательные пути. Поэтому, чтобы защитить себя от лёгочных болезней, важно очищать дыхательные пути (например, пользоваться небулайзером). Особенно это важно для людей, у которых в организме есть очаги инфекции (проблемы с гайморовыми пазухами, зубами и т. д.) или работа связана со строительством или транспортом (где много мелких частиц, проникающих в дыхательные пути).
— Считается, что пневмония — это преимущественно зимнее заболевание, характерное для холодных регионов.
— Опасность заболеть пневмонией есть в любое время года. Зимой вероятность повышает эпидемия гриппа, летом — сезон отпусков и связанные с ним проблемы адаптации и переадаптации, особенно если отпуск был связан с резким изменением климата. Климат для развития пневмонии имеет огромное значение. Наибольшее число заболевших — в регионах с муссонным климатом (в частности, в Приморье и на Дальнем Востоке). Там должны действовать специальные региональные программы по защите населения от болезни.
Нужно помнить, что уберечься от пневмонии и её осложнений поможет прививка. С 2015 года бесплатные прививки от пневмококка стали получать дети, призывники и взрослые из группы риска (люди старше 65 лет, пациенты с хроническими заболеваниями и работники опасных производств).
Научная Россия (Москва), 10.01.2016
Академик Александр Чучалин, глава Совета по этике при Минздраве РФ, рассказал об отношениях между медициной и обществом, клинических испытания препаратов на пациентах и какие у пациентов есть права.
Как регулируются отношения между медициной и обществом? Какими правами обладают пациенты? На ком лежит ответственность за качество медицинских препаратов? Как проводятся клинические испытания препаратов на пациентах? Всеми этими вопросами занимается Совет по этике при Министерстве здравоохранения РФ, который возглавляет директор НИИ пульмонологии академик РАН Александр Григорьевич Чучалин. Наш разговор — о медицинской этике и спорных вопросах, которые с ее помощью пытаются разрешить.
— Александр Григорьевич, два года назад вы стали председателем Совета по этике при Минздраве РФ. Чего удалось достичь за это время?
— Мы всегда сравниваем свою работу с тем, что происходит в мире. И когда я погрузился в эту тему, выяснилось, что многие развитые страны, допустим, Франция, меняют кодекс профессиональной этики врачей каждые два года. Казалось бы, что может измениться в этике? Медицинские исследования не стоят на месте, а поэтому и этические аспекты так же динамичны, как другие формы человеческого знания. С сожалением вынужден констатировать: мы проиграли динамическое развитие этических форм врачебного сообщества. Россия в прошлом веке пережила много этических кризисов. С царской семьей был расстрелян доктор Е.С. Боткин, лейб-медик семьи Николая II, сын знаменитого русского врача С.П. Боткина. Или очень тяжелый этический кризис конца 1930-х годов, когда, скажем, был репрессирован выдающийся врач Д.Д. Плетнев. Особенно болезненной стала эта тема в последний период жизни Сталина — я имею в виду так называемое «дело врачей». Наш Совет по этике исходит из двух очень важных принципов. Вся работа, которая там проводится, направлена на обеспечение интересов человека. Поэтому в первую очередь мы беспокоимся о безопасности человека, который будет вовлечен в клинические исследования, человека, который начнет регулярно принимать те или иные лекарственные препараты. И второй принцип, который заложен в фундамент нашей работы, — необходимость эффективности лекарственного препарата. Ведь лекарство может быть безопасно, но при этом малоэффективно, поэтому как ученые мы обязательно оцениваем этот параметр.
— Большой общественный резонанс сейчас вызывают публикации об эффективности гомеопатических препаратов, в то время как бесполезность гомеопатии давно признана научными сообществом.
— Такого рода вопросы также должен решать наш совет. Мы не имеем права обманывать ожидания больного человека, давая ему пустышку. Ведь он может упустить время и не использовать свой шанс получить другое, более адекватное лечение. Два раза в месяц мы собираемся, обсуждаем накопившиеся за это время дела, и все они проходят через Совет по этике. Должен сказать, целый ряд приходящих к нам заявок мы вынуждены заворачивать. К сожалению, в основном это заявки, которые идут из российских медицинских центров. Наши ученые плохо пишут документы, плохо обосновывают, особенно хромает та часть, где человек должен дать письменное согласие на участие в исследовании того или иного препарата.
— То есть к вам поступают заявки на препараты, уже прошедшие ряд доклинических исследований, и ваш совет принимает решение, состоятся ли клинические исследования — иначе говоря, испытания препарата на людях?
— Да, мы имеем дело с уже готовыми молекулами, которые, как правило, испытаны на живой клетке и лабораторных животных. Это стадия, когда вот-вот должны появиться лекарственные препараты. И эта стадия самая важная и ответственная. Она делится на фазы. Первая фаза — это здоровые люди, добровольцы, и они должны быть четко информированы, что им предлагают пройти исследование, что это за исследование и какие могут быть риски. Именно на таких пациентах отрабатываются дозы и безопасность препарата. Следующая фаза — когда лекарство применяется у больных с теми или другими показаниями. Здесь шлифуется то, что придет в клиническую практику. И на этом этапе у нас пока много ошибок и брака. Хотя есть и очень неплохие, обнадеживающие результаты.
Мир онлайн
— Сколько сегодня в мире проводится таких исследований?
— Цифра огромная: 250 тыс. клинических исследований в 180 странах мира. Россия активно участвует в клинических исследованиях, и наши ученые здесь хорошо себя зарекомендовали. Мы доказали, что можем вести исследования на высоком уровне. При этом, к сожалению, отечественных инновационных препаратов, входящих в программы таких международных исследований, раз-два и обчелся. Мы стараемся изменить эту ситуацию. Сейчас мы разместили наши исследования на сайте международной организации ClinicalTrails — это наше предложение миру. Глобальный мир открыт, это мир онлайн. И если говорить об этической стороне вопроса, каждый человек в этом мире должен знать, что ему предлагают, чем тот или иной препарат ценен или, наоборот, вреден. Клинические исследования не должны быть пустой формальностью — ведь речь идет о жизни и здоровье многих людей.
Скажем, сахарный диабет, при котором необходима терапия инсулином. В мире проводится 9 тыс. исследований — только вдумайтесь в эту цифру. Идет принципиально новое поколение инсулина: это сверхпролонгированные препараты, ингаляционный инсулин и инсулин, который можно назначить в виде таблеток. Сейчас сконцентрирован колоссальнейший мировой интеллект для того, чтобы провести клинические исследования по новой генерации инсулина.
— Нашего препарата среди них, насколько я понимаю, нет. Как вы думаете, почему? Ведь в нашей стране огромный теоретический задел, море талантов, а лекарства приходится закупать за рубежом. — Да, это так. Все самые важные, глобальные медицинские идеи прошлого столетия связаны с Россией. Скажем, идея трансплантации органов и тканей, разработанная и внедренная В.П. Демиховым. Вторая область — иммунитет. Здесь многие ученые сыграли немалую роль, но все признают значение И.И. Мечникова, который открыл миру сложную и многогранную иммунную систему, и мы по сей день ее исследуем, пытаясь лучше понять принципы ее работы. Или Н.Н. Аничков, который впервые описал специализированные миогистиоцитарные клетки миокарда, в мировой специальной литературе называемые «клетками Аничкова». Он открыл ведущее значение липидов, главным образом холестерина, в патогенезе атеросклероза, и это достижение признано в США одним из десяти важнейших открытий в медицине. Известный американский ученый Уильям Док сравнивал значение классических работ Аничкова по теории атеросклероза со значением открытия Робертом Кохом возбудителя туберкулеза. Крупный биохимик Дэниел Стейнберг писал: «Если бы истинное значение его находок было своевременно оценено, мы сэкономили бы более 30 лет усилий по улаживанию полемики о холестерине, а сам Аничков мог бы быть удостоен Нобелевской премии».
У меня был ряд встреч с Нобелевским комитетом, когда я был вице-президентом Академии медицинских наук СССР. Мне это наследие передал Н.Н. Блохин. Во время этих встреч всегда ощущалось, что на Западе глубокое, искреннее чувство вины перед нами, — ведь такие выдающиеся ученые, как Демихов, Аничков и целый ряд других, не стали нобелевскими лауреатами. Это большое упущение. Кстати, начиная с 2007 г. Европейское общество по изучению атеросклероза ежегодно вручает престижную Аничковскую премию за самые выдающиеся исследования в области этого заболевания.
Жизнь до 120 лет и дольше
— Не могу понять, почему, будучи вооруженными такой теорией, мы остаемся аутсайдерами в создании самих препаратов.
— Это очень непростой вопрос. Я изучил тенденции в образовании и науке, которые направлены на создание инновационных лекарственных препаратов. Это своеобразный конгломерат, но большую роль здесь играют академии и университетские профессора, которые понимают суть болезни, их природу, они и формируют эти теории. Серьезную роль, конечно, играют фарминдустрия и исследовательские лаборатории. И, конечно, рынок. И все эти звенья должны быть выстроены в одну четко работающую цепь: создание теории — воплощение — рынок. У нас такой цепи никогда не было. Она у нас рвалась в самом начале, на уровне теории. Никогда это не приобретало характера коммерции. Но сейчас, когда появились наши новые компании, думаю, кризис будет преодолен.
— Иначе говоря, тенденция к созданию отечественных инновационных препаратов сейчас появилась?
— В качестве примера хочу привести нашу инновационную компанию «Генериум», которая находится в маленьком российском городе Покрове. Там на базе старого предприятия микробиологической промышленности создали наукоград, где работает великолепная международная команда ученых. Они получают достойные зарплаты, которые платит, конечно, не государство. Но самое главное, у них есть все условия для работы: лаборатории, реактивы, приборы. Сегодня это один из лучших центров мирового уровня. Там действует такая модель: идея следует в лабораторию, находит там свое практическое воплощение, а затем начинается производство — современное, тихое, экологичное, которое может разместиться на небольших площадях, тем более речь идет об инновационных препаратах, белковых антителах, или моноклональных антителах.
— Что это за препараты?
— Моноклональные антитела — это целевые, или таргетные (от англ. target — «цель») лекарственные препараты, которые влияют на различные аспекты, скажем, онкологических заболеваний. Например, рак молочной железы в разных стадиях. При начальных формах рака надо назначать одни моноклональные антитела, на далеко зашедших стадиях — другие. Или рак предстательной железы, колоректальный рак. В онкологии моноклональные антитела изменили возможные прогнозы этих грозных недугов. Мы не можем сказать, что полностью победили диабет или рак, но мы можем значительно повысить качество жизни людей с этими диагнозами.
— Александр Григорьевич, что за график на вашем слайде?
— Здесь я показываю, что станет с человеком и с медициной в ближайшие десять, двадцать, тридцать и сорок лет. В 40-х гг. нашего века продолжительность жизни человека будет более 120 лет, почти как в Библии. Это не фантазии, а научный прогноз. Такое продление жизни станет возможным благодаря победе над ранее неизлечимыми заболеваниями за счет инновационных препаратов, в том числе моноклональных антител. Кроме того, меняется ситуация в трансплантации органов: начали выращивать органы в искусственных условиях, в лаборатории, и уже сделаны первые операции по пересадке почек, мочевого пузыря, созданных из стволовых клеток. Такие операции уже проведены в США. В этих исследованиях участвует и Россия. В Курчатовском институте под руководством академика М.А. Пальцева создали и уже пересадили искусственную трахею. Прорыв в этом направлении сейчас гигантский.
Но, если вернуться к нашему вопросу об этике, важно вот что. То, что сделали в Курчатовском институте, в отдельных научных центрах, — это здорово. Но надо, чтобы это было доступно не только одному-двум нашим пациентам, а всем нуждающимся.
Помню, как мы впервые сделали пересадку донорской трахеи. Это был шофер из Екатеринбурга, он попал в тяжелую аварию, получил разрыв трахеи. Человек был обречен на гибель. И тогда профессор В.С. Паршин вместе с сосудистым хирургом академиком Н.О. Милановым сделал успешную трансплантацию — первую в мире. Потом такие операции были поставлены на поток, мы спасли тысячи жизней. Так же должно быть и со стволовыми технологиями.
Нелегкие легкие
— Года два назад мы с вами говорили о том, что в мире ведутся эксперименты по выращиванию из стволовых клеток ваших любимых легких. Как у нас с этим в стране?
— Эта проблема называется неоальвеологенез, т.е. образование новых альвеол. Это действительно очень интересное направление, оно разрабатывается, ведутся теоретические работы и лабораторные исследования, но к человеку пока мы это не применяем. Все говорят о биоинженерии новых альвеол, но достичь этого уровня еще никому не удалось. Хотя потенциал у нас для этого есть: я имею в виду группу, которая собралась в Курчатовском институте.
— Вы сказали, что у нас, к сожалению, очень мало инновационных препаратов, которыми можно гордиться. Однако они существуют. О каких препаратах речь? — Начну с Санкт-Петербурга, с НИИ особо чистых биопрепаратов, директор которого — А.С. Симбирцев. Там созданы инновационные препараты из группы интерлейкинов. Это тоже моноклональные антитела, которые регулируют и модифицируют действия важных цитокинов в аутовоспалительном процессе. Это целая группа заболеваний, с которыми врачи раньше не знали, как справляться. Сегодня всю палитру моноклональных антител такого рода делает этот институт. Я был близок с М.Д. Машковским, основателем российской фармакологии. У него были определенные задумки, которые он обсуждал со мной. Михаил Давыдович ушел из жизни, но остались идеи, которые я стараюсь реализовать. И вот в Санкт-Петербурге на фармакологической фабрике идет третья фаза испытаний комбинированного препарата для лечения больных, страдающих эмфиземами, тяжелыми бронхитами и бронхиальной астмой. Думаю, в следующем году этот инновационный препарат будет готов.
— А что за история с созданием ингавирина?
— Идея этого препарата принадлежит академику Р.П. Евстигнеевой. Она ушла из жизни лет 20 тому назад. Узнал я ее, еще когда был аспирантом. Уже тогда, в 1960-е годы, она мечтала создать эффективный препарат для лечения аллергии. Для решения этой проблемы она работала с калифорнийским моллюском, уж не знаю, как она умудрилась его достать. Этот моллюск, нанося удар по коже человека, впрыскивает в него огромное количество гистамина. Высокотоксичные, убийственные дозы. Она задалась вопросом: а почему сам моллюск не погибает? Какая антисистема работает в этом моллюске? И она нашла баланс, выделив вещество, которое защищает это существо. Это потрясающе!
Римма Порфирьевна, а потом ее ученики, в частности В.Е. Небольсин, продолжили исследования и синтезировали новое поколение низкомолекулярных лекарственных препаратов, которые имеют мощное антигистаминное действие. Это и был ингавирин.
— Но ведь ингавирин — это противовирусный препарат?
— Совершенно верно. Потом выяснилось, что этот препарат работает по двум направлениям. Дело в том, что он действует на рецепторы интерферона, а слабость этих рецепторов — предпосылка к развитию как аллергических, так и вирусных заболеваний. Когда возникла проблема атипичной пневмонии, я предложил испытать ингавирин в моделях против коронавируса. Прошло три недели, и выяснилось, что он работает. Так мы победили атипичную пневмонию. Ни одна страна мира сегодня не имеет препарата такого уровня, как наш ингавирин.
— Знаю, что «Генериум», о котором мы сегодня уже говорили, ведет пионерские работы в области гемофилии...
— Совершенно верно. Мы создаем лекарство, которое поможет успешно лечить пациентов с врожденным ангионевротическим отеком. Это молекула, которая позволит более успешно справляться с геморрагическим шоком при тяжелых осложнениях различных инфекций. Происходит массивная потеря электролитов, и человек погибает. Мы создаем лекарства, которые решат эти проблемы. Ведется интенсивная работа по созданию российского препарата для лечения тяжелых форм эмфиземы легких. Это ингибитор альфа-1-антитрипсина. Он имеет прямое отношение к формированию биопленки, а биопленка — это колоссальнейшая проблема резистентности антибактериальных препаратов. Вместе с группой из «Генериума» мы ведем очень интересное генно-инженерное исследование по ферменту, разрушающему ДНК. Это нужно в случаях, когда образуется вязкий секрет в урогенитальной, в билиарной области или в дыхательных путях. Это актуально, например, для лечения больных муковисцидозом.
Российское — значит отличное?
— В наших аптеках немало отечественных препаратов, но некоторые врачи, выписывая рецепт, подчеркивают: покупайте только импортные, потому что на российские бывает сильная аллергическая реакция. Как с этим быть?
— Я воспринимаю это как вызов. Простой командой эту ситуацию не исправишь. Мы должны целенаправленно и аргументированно возвращать престиж отечественной фармакологии. — Александр Григорьевич, хотелось бы затронуть такую важную тему, как антибиотики. Правда ли, что сегодня растет число людей, на которых они не действуют?
— Это моя тема — тяжелые больные, которые переносят сепсис, пневмонии, инфекции другой локализации, и мы никогда не имеем уверенности, что антибиотики обладают нужной эффективностью. Это очень серьезная проблема. Вопрос фундаментальный: что с момента открытия антибиотиков произошло не только с микробами, но и с человеком? За эти годы изменился его иммунитет, реактивность. Мы впервые в истории сталкиваемся с возбудителями, которые на 100% резистентны к антибактериальным препаратам.
— К любым?
— Абсолютно. Даже к тем, которые появляются в лаборатории сегодня и еще никогда не применялись, определенные возбудители резистентны. Я занимаюсь такой проблемой, как муковисцидоз. Детишки, которые с ним родились, сразу стали получать антибиотики. Так вот, среди всего разнообразия муковисцидоза есть такой возбудитель Burkholderia cepacia , вызывающий синдром сепации, при котором у этих больных наблюдается стопроцентная резистентность к антибиотикам.
— И что же вы делаете?
— Мы пытаемся искать подходы, связанные с регулированием иммунного ответа, как при раке. Например, иммуноглобулины. Вместе с НИИ эпидемиологии и микробиологии им. Н.Ф. Гамалеи, группой академика А.Л. Гинзбурга разрабатываем новые подходы к воздействию на биопленку.
— А что за исследования, связанные с микробиотой?
— Микробиота — это микроорганизмы, которые не высеваются обычным путем, а мы можем о них судить с помощью молекулярно-биологических методов. Оказывается, в желудочно-кишечном тракте живут миллиарды микроорганизмов, и если их перевести в весовую категорию, это более 5 кг! Микробиота играет очень важную роль в пищеварении, в формировании иммунной защиты не только желудочно-кишечного тракта, но и всего организма — и кожных покровов, и даже дыхательных путей. У нас такие исследования тоже ведутся. Мы стоим на пороге совершенно новых знаний, и, по всей видимости, придут новые научные разработки.
— Когда мы сможем лечить все эти заболевания?
— Я оптимист и живу конкретными сроками. В следующем году должны выйти два новых лекарственных препарата, в испытаниях которых я участвую. Появятся наши моноклональные антитела для лечения аллергических заболеваний. Через год, в 2017 г., мы должны получить препарат ДНКазу, ингибитор альфа-1-антитрипсина. Мы ждем появления нового поколения вакцины, особенно направленного на такого возбудителя, как синегнойная палочка. Это отечественная вакцина, которая разрабатывается НИИ вакцин и сывороток им. И.И. Мечникова, и эту работу ведет профессор Н.А. Михайлова. Думаю, с мозгами в России все нормально, но надо организоваться. И роль академии и университетов как генератора идей в этом отношении очень важна. Но фарминдустрия не должна эгоистично вести себя по отношению к ученым. У нас пока в большинстве случаев только деньги, только прибыль, а вкладывать в развитие, в разработки мало кто хочет. А если вернуться к нашей главной теме, к этике, то взаимное уважение и этичное отношение друг к другу и в конечном счете к пациенту должно стать той путеводной нитью, которая выведет нашу фармацевтику из нынешней непростой ситуации.
Александр Чучалин родился 5 января 1940 года в Реутово-1 (Московская область).
В 1957 году поступил во 2-й Московский, ордена Ленина государственный медицинский институт им. Н. И. Пирогова. С 1963 по 1965 был ординатором, с 1965 по 1967 - аспирантом.
Кандидатскую диссертацию защитил в 1967 году, докторскую - в 1974.
В 1975 году получил звание профессора и возглавил кафедру госпитальной терапии 2-го МОЛГМИ им. Н. И. Пирогова, которой заведует по сей день. С 1990 года директор НИИ пульмонологии.
Александр Чучалин - один из основоположников современной школы отечественной пульмонологии. Автор 17 монографий и учебников, множества научных статей в фундаментальных журналах нашей страны и за рубежом. Под его научным руководством защищено 40 докторских и 116 кандидатских диссертаций.
В 2006 году под руководством Чучалина была проведена первая в России успешная двухсторонняя трансплантация лёгких.
Замечательный врач. Прием прошел прекрасно. Доктор очень грамотный. Я сравниваю с другими врачами, которых много видел и это единственный доктор в моей жизненной практике, который не отпугнул. Специалист стремится лечить не только отголоски болезни, но и найти более глубокие причины ее развития. Сразу видно, что врач использует свои умения для получения положительного результата в коррекции болезни. После помещения у меня появилась надежда окончательно исцелиться. Я знаю, что многие хотят без диагностики, без получения полной картины своей болезни получить эффективное лечение, но это невозможно. Мне импонирует, что меня исследуют тщательно, что не подтвердив заболевание, не выписывают мне ненужных медикаментов. В дальнейшем я желаю наблюдаться у этого доктора, так как могу поручить своё здоровье ему.
Мне все был по нраву. Специалиста находили в интернете по специализации. О докторе у меня оформилось самое лучшее мнение. Он все очень тщательно посмотрел, рассказал, все сделал, что было нужно. Все, что он сказал - все так и случилось. В конце приема прописал назначение и список необходимых анализов. Он мне порекомендовал лечение лучше, чем доктор у которого были до этого и я считаю, что это было очень хорошо. Потому что доктор, у который нас консультировал до этого, совершенно без участия к нам отнесся.
Максим 2 фев, 2017
Долго не могли записаться к врачу. Казалось бы, большой, а вот куда пойти лечиться тяжело сориентироваться. Но изучили отзывы и выбрали этого доктора. Иногда боишься рассказывать, вроде как и врач, но все равно есть конфуз, а тут такого не было. Доктор не пренебрегал, даже определенные, на мой взгляд, крошечные отклонения от нормы. Выходишь от врача с убеждением, что выкарабкаешься и разлады со здоровьем уйдут в никуда. Скоро буду применять прописанное лечение, и узнаем, какие результаты это даст.
Мне понравился врач, выверено подходит к решению нарушений со здоровьем. Самое необходимое, чтобы между доктором и больным сформировался контакт, чтобы ты мог ему все рассказать. С этой стороны врач чудесный! Просто самые позитивные у меня впечатления от него. Воспитанный человек, попал в нужную стихию, работает по призванию, мне приятно с ним общаться. Я очень советую этого доктора. Так как нам назначили дополнительные исследования, мы стопроцентно к нему еще приедем.
Доктор очень удовлетворил. Даже несмотря на то, что мы опоздали нас доброжелательно приняли. Из всех врачей, что мы были, этот единственный, кто очень щепетильно ко всему относится, не уламывает на какие-то дополнительные услуги, которые не нужны. Все по ситуации, все четко, все истолковывает до мелочей, все простым языком. Это первый доктор, который не стал закрывать глаза на тревожащие нас проявления. Мы естественно поглядим на результаты терапии, но уже в данный момент ощущается, что все закончится замечательно. Мы сами к доктору попали по словам друзей и теперь сами будем отзываться о ней замечательно.
Год выпуска: 2007
Жанр: Пульмонология
Формат: PDF
Качество: OCR
Описание:
Издание «Пульмонология» - сборник клинических рекомендаций по заболеваниям органов дыхания, разработанных и рекомендованных Российским респираторным обществом. В него вошли 10 рекомендаций по приоритетным темам - наиболее распространенным заболеваниям органов дыхания. Рекомендации разработаны ведущими специалистами и предназначены пульмонологам, участковым терапевтам, врачам общей практики, терапевтам, работающим в стационарах.
Согласно наиболее распространенному определению, клинические рекомендации - систематически разработанные документы, описывающие действия врача по диагностике, лечению и профилактике заболеваний и помогающие ему принимать правильные клинические решения. Использование клинических рекомендаций позволяет внедрять во врачебную практику наиболее эффективные и безопасные медицинские технологии (в том числе лекарственные средства), отказываться от необоснованных медицинских вмешательств и повышать качество медицинской помощи. Клинические рекомендации профессиональных медицинских обществ могут быть также использованы для создания в конкретных лечебных учреждениях клинических путей, или планов ведения больных; индикаторов качества медицинской помощи, предназначенных для оценки качества; клинико-экономических стандартов. Профессиональные клинические рекомендации используются также в системе медицинского образования: додипломного, последипломного и непрерывного.
Наиболее активно клинические рекомендации разрабатывают профессиональные медицинские сообщества и научно-исследовательские учреждения. Например, в США это Американское торакальное общество, Национальный институт сердца, крови и легких. В Европе - Британское торакальное общество, Европейское респираторное общество и др. В России разработкой клинических рекомендаций по широкому спектру заболеваний органов дыхания последние 10 лет активно занимается профессиональная общественная организация, объединяющая врачей-пульмонологов, - Российское респираторное общество. В 1995 г. в РФ на основе международного руководства GINA были опубликованы клинические рекомендации по астме, а спустя 2 года на основе международного документа GOLD - рекомендации по хронической обструктивной болезни легких. Настоящие клинические рекомендации являются новой редакцией рекомендаций Российского респираторного общества, включившие в себя новые достижения медицинской науки.
Клинические рекомендации созданы с учетом международных правил разработки клинических рекомендаций (см. раздел «Методология создания клинических рекомендаций»). В подготовке клинических рекомендаций приняли участие ведущие специалисты Российского респираторного общества, НИИ пульмонологии Росздрава, НИИ пульмонологии Санкт-Петербургского государственного медицинского университета им. И.П. Павлова и других научно-исследовательских и образовательных учреждений. По каждому заболеванию разработчики статей проводили поиск и анализ различных источников информации, основанных на доказательной медицине: клинических рекомендаций профессиональных обществ, систематических обзоров, опубликованных в кокрановской библиотеке, клинических испытаний и др.
Клинические рекомендации по заболеваниям органов дыхания будут регулярно обновляться (не реже 1 раза в 2 года), распространяться в электронном виде на компакт-дисках и через Интернет. Второй выпуск будет содержать не только обновления, но и клинические рекомендации по новым темам. Одновременно готовятся более подробные руководства по отдельным заболеваниям (бронхиальная астма, хроническая обструктивная болезнь легких и др.) и справочник лекарственных средств, применяемых для лечения заболеваний органов дыхания.
Уверен, что применение клинических рекомендаций Российского респираторного общества в повседневной клинической практике будет способствовать повышению качества медицинской помощи.
.jpg)
